Жизнь маленького хоббита

Пока не могу писать, что я думаю и чувствую в эти дни. Разве то списком: боль, неверие, ужас, недоумение, страх, тревогу, боль. Становится совершенно ясно, как ощущаются "последние времена" (надеюсь, это опять не они, но...) 

Эта картинка у меня с незапамятных времен, когда был первый компьютер, почасовой интернет по карточке, дискеты. Все добытое в интернете бережно сохранялось. Сейчас именно она перед глазами, поэтому нашла ее, пусть будет и тут.



Обещала Марине текст Клайва Льюиса из его трактата "Любовь". Полностью почитать или послушать можно и нужно тут: https://predanie.ru/book/69504-lyubov/

Возьмем теперь любовь к своей стране. Здесь и не нужно растолковывать фразу Ружмона: кто не знает в наш век, что любовь эта становится бесом, когда становится богом! Многие склонны думать, что она только бесом и бывает. Но тогда придется зачеркнуть по меньшей мере половину высокой поэзии и великих деяний. Плач Христа о Иерусалиме звенит любовью к своей стране.

Очертим поле действия. Мы не будем вдаваться здесь в тонкости международного права. Когда патриотизм становится бесом, он, естественно, плодит и множит зло. Ученые люди скажут нам, что всякое столкновение наций безнравственно. Этим мы заниматься не будем. Мы просто рассмотрим само чувство и попытаемся разграничить невинную его форму и бесовскую. Ведь, строго говоря, ни одна из них не воздействует прямо на международные дела. Делами этими правят не подданные, а правители. Я пишу для подданных, а им бесовский патриотизм поможет поступать плохо, здоровый патриотизм — помешает. Когда люди дурны, пропаганде легко раздуть бесовские страсти; когда добры и нормальны, они могут воспротивиться. Вот почему нам надо знать, правильно ли мы любим свою страну.

 

Амбивалентность патриотизма доказывается хотя бы тем, что его воспевали и Честертон, и Киплинг. Если бы он был единым, такие разные люди не могли бы любить его. На самом деле он ничуть не един, разновидностей у него много.